Издательский дом «Коло»

Об архитекторах В. А. Шретере и И. С. Китнере

Монография Тамары Ивановны Николаевой о продолжает серию научных публикаций издательского дома «Коло», посвященных творчеству видных петербургских архитекторов.

Поздравляем поклонников творчества Шретера и Китнера, архитектуры периода историзма, «кирпичного стиля», «рациональной архитектуры», прочих же приглашаем познакомиться с биографией и наследием известных мэтров второй половины XIX — начала ХХ века.

С разрешения автора публикуем ниже введение к монографии.

Великая эпоха классицизма в петербургской архитектуре завершилась в 1830-х годах. В практической деятельности зодчих следующего поколения, в их творческом мировоззрении формируется новый метод, освобожденный от классических канонов и догм. Отход от классицизма был исторически закономерным. Функциональные задачи, стоявшие перед архитекторами, изменялись под влиянием запросов общества, взаимодействия зодчества и развивающейся строительной техники. Однако язык архитектурных форм создавался на основе обращения к наследию исторических стилей. Мастера эклектики или историзма, пришедшего на смену классицизму, получили возможность удовлетворять самые разнообразные требования заказчиков. Увеличение объемов зданий, совершенствование приемов их планировки, использование экономичных и долговечных материалов способствовали решению практических задач.

Многостилье с его воспроизведением характерных деталей и стилизаторского декора определяло внешнюю сторону архитектуры второй половины XIX века. Фасады эклектических зданий существенно отличались от их исторических прототипов изменением масштабных соотношений, измельченностью пластической трактовки, насыщенностью декоративного оформления. Принцип равнозначности архитектурных элементов компоновки фасадов был столь же характерен, как и выявление функциональных особенностей здания. К ним относились большие окна, эркеры, башнеобразные объемы, террасы, зонтики.

Диапазон задач, решаемых архитектурой, расширился. Возникали новые типы построек — банки, доходные дома, вокзалы, музеи. В художественных образах, отражавших многообразие функций зданий, проявлялась все большая дифференцированность. Связь между архитектурным обликом здания и его назначением становилась гибкой и непосредственной. На формирование особенностей эклектики оказали влияние поиски продуманных композиционных и конструктивных решений, применение новых материалов. Цитирование мотивов избранных исторических прототипов придавало образам построек условные черты театральности. Выбор имел двойственную зависимость: от художественных заимствований прошлого и от новаторских конструктивно-технических решений. «Романтическое стремление к театрализации архитектурной среды, в том или ином виде трансформированное в зодчестве эпохи эклектики, во многом противостояло прагматизму мышления, свойственному мироощущению той эпохи...» — справедливо отмечает Е. А. Борисова. С развитием историзма как художественного мировоззрения в архитектуру XIX века начиная с 30-х годов привносится плюрализм, создающий возможность выбора той или иной стилевой направленности или их сочетания. Формирование новых архитектурных принципов обусловливалось эстетическими предпочтениями общества, вкусами заказчика, желаниями архитектора.

Способы стилеобразования и стилевые предпочтения изменялись под влиянием социально-экономических преобразований в развитии производства. Обширные знания в области истории, искусства и археологии вдохновляли зодчих на «портретирование» современными средствами разных стилей прошлого. Выбор, как правило, восходил к классическим прообразам: «неогрек», «средневековье», «неоренессанс», «необарокко», национально-романтические мотивы. С расцветом стиля свобода выбора повышала роль и ответственность зодчего, особенно в последней трети XIX века. Потребность новой буржуазии в «имперской» роскоши и изяществе делала в то время модным распространение влияния, исходившего из Франции и Германии. Оно потеснило догматизм Ренессанса Италии.

Историзм явился основой формального языка эклектики. Обогащение архитектурной формы достигает в этом стиле кульминации. Но ее иррациональность сочетается с вполне рациональным решением функции. Если в начале XIX века использование металлических конструкций носило эпизодический характер, то в его последней четверти они внедрялись параллельно с совершенствованием функционально-планировочных решений и использованием различных технических новшеств. Это служило толчком к зарождению основ нового стиля, тем более что ограниченность поисков в рамках историзма становилась к концу XIX века очевидной. В архитектуре последних трех десятилетий века процесс формирования эклектики получил свое развитие и завершение. Со временем система многостилья стала формировать тенденции, способствующие выработке единого художественного языка. Поиски нового стиля, получившего название модерн, стали задачей русских зодчих на рубеже веков.

Расцвет творчества Виктора Александровича Шретера (1839–1901) и Иеронима Севастьяновича Китнера (1839–1929) ограничен последней третью XIX и началом XX века, периодом поздней эклектики, произведения которой объединяются в стиль. Идеи рационализма в этот период проявились в так называемой «кирпичной архитектуре», лидерами которой были оба зодчих. В строительстве зданий с облицовкой из кирпича они усматривали целесообразность использования прочного, дешевого материала, обладающего эстетическими качествами. Стремясь повысить художественную выразительность кирпичной архитектуры путем сочетания кладки с декоративными деталями из керамики и природного камня, они создали множество вариаций приемов этого стиля.

В. А. Шретер и И. С. Китнер продолжили линию, намеченную в творчестве таких архитекторов, как А. П. Брюллов, А. И. Штакеншнейдер, К. А. Тон, Г. Э. Боссе, Л. Л. Бонштедт, положивших начало формированию «рациональной архитектуры». Основы рационалистических принципов были изложены в 1851 году А. К. Красовским в книге «Гражданская архитектура». Он справедливо полагал, что потребности человека обусловливают цель, ради которой здание строится. Свойства материалов диктуют способы достижения цели. Соблюдение правил экономии позволяет удовлетворить больше потребностей. В их числе Красовский выделял удобства, прочность, безвредность для здоровья и дешевизну. Архитекторам рекомендовалось руководствоваться основным — преобразовывать полезное в изящное.

Оба зодчих родились в Петербурге в 1839 году. Виктор Шретер поступил в Императорскую Академию художеств, получив навыки в мастерской Л. Л. Бонштедта и звание «художника 14 класса с правом производить строения». Закончил Берлинскую строительную академию, посещая одновременно занятия Берлинской академии художеств. Строительную деятельность начал помощником А. И. Кракау.

Учителем Иеронима Китнера был известный теоретик зодчества инженер А. К. Красовский. После окончания Строительного училища Китнер работал в мастерской А. И. Штакеншнейдера — крупнейшего зодчего первого этапа эклектики, завершал же свое образование, путешествуя по Германии, Италии, Франции и другим европейским странам.

Друзья и единомышленники, Шретер и Китнер участвовали в совместной проектной и практической работе, в зарождении такого типа консолидации творческих сил, как соавторство, распространившееся в период эклектики.

Среди общих построек этого времени деревянная лютеранская церковь Св. Марии (не сохранилась), доходный дом председателя общества архитекторов А. И. Резанова, комплекс жилого дома и небольшой фабрики на набережной Фонтанки, 183; жилого дома В. Ф. Штрауса на 2-й линии Васильевского острова, 9.

В своей практике они последовательно развивали идеи рационализма, добиваясь эстетических эффектов применением современных строительных материалов. В облике их построек отчетливо подчеркивалось назначение — музеи, храмы, банки, больницы, заводы, школы, институты, доходные дома, рынки. Созданные ими здания, кстати сказать, часто осуществлявшиеся в сложных условиях большой плотности застройки, отличаются целесообразной планировкой, тщательно продуманной с точки зрения функциональной организации всего внутреннего пространства.

В. А. Шретер построил в Петербурге здания торгового дома «Штоль и Шмит» (Малая Морская ул., 11), Кредитного общества (пл. Островского, 7) и Русского для внешней торговли банка в Петербурге (Большая Морская ул., 32); дом Г. Ф. Вучиховского на пр. Римского-Корсакова, 33; дом, принадлежавший его отцу (Зоологический пер., 3); дом 39 по Вознесенскому проспекту; собственные особняк и доходный дом на набережной Мойки, 112, 114.

Им спроектированы и построены театры в Рыбинске, Тифлисе, Иркутске, Нижнем Новгороде, Киеве, осуществлена перестройка Большого, Александринского и Мариинского театров в Петербурге.

Его имя, по мнению коллег-архитекторов, связано в практике строительного искусства с техническими и художественными достижениями. «Возведенные рукой талантливого зодчего и отвечающие современным ему требованиям» произведения В. А. Шретера, носящие отпечаток яркой индивидуальности, вошли в историю русской архитектуры.

И. С. Китнер на протяжении всего 50-летнего служения русскому зодчеству создал самые разнообразные постройки: Механический завод и особняк К. Б. Зигеля, Сельскохозяйственный музей, Институт гражданских инженеров, дом для Мирового съезда, школа для лютеранского прихода, Александровская мужская больница, дом Общества поощрения художеств.

Петербургский мастер спроектировал и построил ряд крупных учебных заведений в Москве (Инженерное училище), Киеве (Политехнический институт), Пензе (женская гимназия).

Как автор оригинальных построек павильонного типа — крытых рынков, оранжерей — он опирался на новейшие достижения инженерной мысли. Показательным в этих сооружениях было не только применение железных конструкций большого пролета и ограждений с остекленными поверхностями, но и выявление каркасной конструкции и использование ее форм в качестве выразительного элемента. Все это дает право охарактеризовать Китнера как предшественника модерна.

Оценивая деятельность Шретера и Китнера, следует отметить, что они были не только выдающимися архитекторами-практиками, но и авторитетными преподавателями. Оба преподавали в Строительном училище, преобразованном позднее в Институт гражданских инженеров. Неизменный интерес вызывали лекции Китнера в Институте инженеров путей сообщения. Ученическая «робкая рука всегда встречала опору и поддержку в смелых линиях и контурах Иеронима Севастьяновича». Они воспитали несколько поколений строителей конца прошлого века и внесли крупный вклад в развитие русской архитектуры, строительного дела, художественной промышленности и охраны памятников зодчества.

Представители эпохи, когда творчество совмещалось не только со службой, но и с активной общественной деятельностью, они являли собой новый тип зодчего.

В. А. Шретер был одним из создателей Санкт-Петербургского общества архитекторов и журнала «Зодчий». По его инициативе Общество стало проводить архитектурные конкурсы, и в 55 из них он участвовал сам.

Плодотворное участие принимал в работе Общества И. С. Китнер. В 1905–1917 годах он был его председателем. Ему принадлежала также видная роль в издании журнала «Зодчий», учреждении школы десятников, участии в конкурсах, организации съездов русских зодчих.

Беззаветность и трудолюбие, постоянное желание делиться своими знаниями, чувство товарищества — качества, привлекавшие к В. А. Шретеру окружающих. Он был избран членом-корреспондентом Королевского института британских архитекторов, почетным членом общества архитекторов Риги.

Проявлением популярности И. С. Китнера стало избрание его в 1911 году почетным членом Академии художеств. Его многообразная деятельность в Санкт-Петербургской городской думе снискала особое уважение и авторитет. Здесь он с успехом работал в различных городских комиссиях. Архитектора отличали добросердечие и дружелюбное отношение к окружающим. Мягкий обаятельный юмор помогал ему преодолевать житейские трудности.

История зодчества знает немало архитектурных династий, из поколения в поколение принимавших участие в формировании Петербурга—Ленинграда. Такими были семьи Шретеров и Китнеров, давшие городу видных зодчих и строителей. Среди них сыновья Виктора Александровича — Отто и Георгий, сыновья Иеронима Севастьяновича — Максимилиан и Ричард. Третье поколение семьи Китнера представлено Павлом Максимилиановичем. Их роднило гармоничное восприятие жизни и неустанный труд архитекторов, истоки которых были в глубинах петербургской культуры.

За годы творческой деятельности и преданной дружбы В. А. Шретер и И. С. Китнер заняли почетное место в русской архитектурной школе как блестящие мастера, которым суждено было упрочить ее значимость и сыграть важную роль в преображении Петербурга.

22.11.2007