Издательский дом «Коло»

Мутный поток

Печальные размышления по поводу краеведческих изданий

Авторитетное издание, «Санкт-Петербургские ведомости», недавно опубликовало любопытную статью Бориса Михайловича Кирикова, человека в городе известного, автора свыше четырех сотен публикаций, посвященным различным аспектам истории и теории архитектуры России и Санкт-Петербурга. В статье «Мутный поток» (вып. № 115 от 25.06.2010 г.) речь идет о состоянии современной краеведческой книги. Для нашего времени статья весьма резкая, можно сказать, обличительная. Однако автор имеет право на мнение. Тем более — автор, которого сегодня систематически цитируют многие исследователи, причем некоторые — по простоте душевной — без кавычек.

Считаем полезным с разрешения автора повторно опубликовать на нашем сайте статью, к пафосу которой, кажется, присоединятся многие наши читатели.

Пекут книги как блины

Действительно, за последние полтора десятилетия петербурговедение шагнуло на более высокий уровень, обогатилось многими оригинальными, содержательными и яркими трудами, что нашло отражение, в частности, в серии Анциферовских премий. Но беда в том, что одновременно выплеснулась масса примитивных компиляций, занудных пересказов, беззастенчивых заимствований и всяческих дилетантских поделок, заполонивших полки магазинов. И этот поток сметает все преграды, минуя фильтры отбора и редактирования, игнорируя принципы профессиональной этики.

Некоторые авторы и издательства пекут книги как блины. Улица за улицей, район за районом, тема за темой. Казалось бы, отрадный факт, но многовато свежеиспеченных блинов выходит комом. Согласно известному закону, количество переходит в качество. В условиях вседозволенности и всепечатаемости увеличение количества неизбежно оборачивается снижением качества. Общий уровень краеведческой литературы падает, и вместе с тем нарастает угрожающая тенденция депрофессионализации издательской деятельности. Уже при беглом знакомстве с книжным валом обнаруживаются болезненные проблемы, типичные для разных изданий. На мой взгляд, можно выделить несколько основных позиций, которые носят системный характер.

Во-первых, общим местом является невнимание к архитектуре, вернее, к городской среде. Многие авторы рассказывают об улицах и частях города как бы вслепую, с закрытыми глазами. Зачастую не делается даже попыток показать архитектурный фон, особенности застройки. Подробно повествуя о владельцах и жителях домов, авторы не видят в упор сами дома. Естественно, жанр популярного краеведения не требует специального анализа, но разве допустимо пренебрегать «каменной летописью», составляющей основу феномена Петербурга? Если же архитектурные характеристики приводятся, то обычно слишком поверхностно и нередко с несуразными ошибками. Писатели-краеведы путаются как в трех соснах в определении стилей, хотя периодизацию петербургского зодчества запомнить не так уж сложно.

Во-вторых, постоянно происходит механическая перекачка информации. Из книги в книгу переходят одни и те же сюжеты, тяготеющие по изложению к стандартным клише. Компиляция – нормальный способ работы, но есть некая ущербность в том, что события или биографии деятелей пересказываются из раза в раз в развернутой форме. Тем самым, вероятно, преследуется задача раздуть бумажный объем. Или же удовлетворяется склонность к графомании.

С другой стороны, следует отметить заслуги группы специалистов, которые умело, подчас виртуозно находят по первоисточникам имена владельцев и жителей домов. Благодаря их усилиям исторические хроники насыщаются множеством новых фактов. И все же биографический крен требует чувства меры. За излишне детальными биографиями отдельных лиц теряется общая канва, дробится на куски представление о городском контексте. Некоторые авторы совсем без разбора населяют дома всеми подряд, кто фигурирует в старых адресных книгах.

В-третьих, приходится все чаще сталкиваться с нарушением норм профессиональной этики. Главный порок – пренебрежение к трудам предшественников. Открытые исследователями новые темы, фактологические материалы и оригинальные интерпретации становятся фундаментом, на котором вырастают этажи вторичных реферативных публикаций. При этом сам фундамент как бы уходит с поверхности под землю. Творческая новизна утрачивает авторское происхождение, превращается в расхожие упрощенные схемы. По сути дела, это присвоение чужого, которое выдается за свое. Ситуация усугубляется тем, что некоторые книги публикуются без ссылок и без библиографии, что допустимо лишь для видовых альбомов и самых кратких путеводителей. Считаю, что к подобным печатным изделиям нужно относиться как к контрафактной продукции.

Впрочем, сегодня распространяется еще более страшная болезнь – хищение целых страниц и разделов, которые списываются дословно из публикаций других авторов. Тем более опасно, что такие фокусы, именуемые плагиатом, сходят псевдоавторам с рук.

В-четвертых, процесс издания книг в массе случаев проводится поспешно, неряшливо, без научного и литературного редактирования. Я прекрасно помню те недалекие времена, когда редакторы проверяли факты и шлифовали тексты. Теперь эта стадия подготовки сведена к минимуму. Не меньше вреда приносит и другая сторона медали – своеволие редакторов, допускающих необоснованную и некомпетентную смысловую правку. (Одно процветающее издательство выпустило две мои книги с измененными названиями без оповещения автора.)

Можно ли верить?

Обратимся к конкретным примерам. Они не выбирались сознательно, а просто оказались в поле зрения.

Книга активно пишущего краеведа Г. И. Зуева «Вдоль канала Грибоедова» (2006) представляет собой солидный том, который неплохо читается. Сам автор назвал его прогулкой от истока до устья. Однако умудрился не заметить и не упомянуть две важнейшие доминанты – церковь св. Исидора Юрьевского (Эстонскую), эффектно завершающую дальние перспективы набережных, и Съезжий дом (пожарную часть) с каланчой в устье канала. Это все равно что на Невском пропустить башню Городской думы. Явную неосведомленность в истории архитектуры Г. И. Зуев продемонстрировал, сообщив читателю, что дом № 15 построен в 1875 году «в стиле раннего модерна» (с. 104), а дом Энгельгардта, датируемый 1829 годом, «в стиле раннего классицизма» (с. 156). То же относится к наивной и неверной характеристике Спаса-на-Крови.

Конечно, выбор сюжетов – воля автора. Но, игнорируя приметные здания вдоль канала, он зачем-то движется поперек, доходя до Большого Гостиного двора. И еще: почти до четверти текста книги раздуто жизнеописание художника К. А. Сомова.

Такие же произвольные диспропорции тем свойственны книге того же автора «Петербургская Коломна» (2007). Целостной картины исторического района здесь нет. Зато больше половины объема занимает Офицерская (Декабристов) улица, о которой раньше Г. И. Зуев издал отдельную книгу. А ведь половина этой улицы пролегает вне пределов Коломны.

Тому же району посвящена книга Г. И. Беляевой «Прогулки по старой Коломне» (2009). Она весьма информативна, насыщена справочными данными, но не имеет библиографии. Между тем Г. И. Беляева напрямую заимствует атрибуции застройки улиц из издания «Архитекторы – строители Санкт-Петербурга середины XIX – начала XX века. Справочник/ Под редакцией Б. М. Кирикова» (СПб., 1996), как бы присваивая, подобно многим другим, эти оригинальные сведения.

Аналогичный ход, правда, в смягченной форме, использовали А. Ф. Векслер и Т. Я. Крашенинникова в книге «Лермонтовский проспект» (2006). Они дали одну малозаметную ссылку на данный справочник, а далее воспроизвели из него множество биографических материалов об архитекторах. Последняя книга содержит курьезные списки жителей, механически перенесенные из случайно выбранных старых адресных книг. В отличие от Г. И. Зуева авторы подробно описали историю создания церкви св. Исидора Юрьевского, но ни словом не обмолвились о ее архитектурном решении. Впрочем, иногда лучше молчать, чем говорить. Та же Г. И. Беляева изловчилась представить Никольский Морской собор (с. 422) как «один из блестящих образцов стиля барокко в России, строгих по форме» (?!), имеющий угловые «башни с куполами в стиле Возрождения» (?!).

Книга Е. Д. Юхневой «Петербургские доходные дома. Очерки из истории быта» (2008) открыла новую интересную тему. Несмотря на некоторую легковесность, эту работу хотелось бы только приветствовать. Сюрприз ждал меня в обзоре литературы, где мне приписаны две несуществующие книги, которые я никогда не писал. Даже любопытно, откуда Е. Д. Юхнева взяла их выходные данные. Среди прочих неточностей режут глаз неоднократные упоминания «Энциклопедии Петербурга, XIX век» – этот многотомник носит иное название. Возникает вопрос: если автор столь небрежна в азах нашего ремесла (в годы моего студенчества за подобное ставили неуды), то можно ли верить основному тексту?..

Литературные перлы

И в заключение – о совершенно вопиющих случаях. Нередко при просмотре разных публикаций я наталкиваюсь на знакомые фразы и абзацы, взятые из моих текстов. Это настолько вошло в практику заимствований, что уже нисколько не удивляет, хотя цитирование без раскавычивания было бы честнее. Но нельзя же переступать черту, беззастенчиво заимствуя целые части чужих работ!

В книжке А. И. Фролова «Вокзалы» (СПб.: Глагол, 2008) в главе «Витебский вокзал» сдублирован слово в слово соответствующий раздел книги «Пионерская площадь», опубликованной мной совместно с А. Д. Марголисом четверть века назад (Лениздат, 1983). А вот казус иного рода: Е. Ю. Иванов проделал немалый труд, подготовив «Каталог-путеводитель по витражам Санкт-Петербурга (период до 1917 года)». Безобразно неряшливый текст этого информативного каталога издательство Политехнического университета опубликовало в 2001 году в авторской редакции. Поскольку витражи в большинстве остаются безымянными, основной массив сведений составляют архитектурные атрибуции, выхваченные из упоминавшегося справочника «Архитекторы-строители...». Так кто же на самом деле авторы каталога-путеводителя?

Апофеозом литературных махинаций стала книга А. Д. Калюжной «Петербургская сторона» (СПб.: Остров, 2007). Впрочем, ее ли эта книга? В ней почти сплошь узнаваемые по изложению куски текстов предшествующих изданий. Прежде всего это коллективный труд КГИОП «Памятники архитектуры и истории Санкт-Петербурга. Петроградский район» (СПб.: Коло, 2004). Оттуда списаны характеристики архитектурных объектов (Гренадерские казармы, особняки Витте и Чаева, дома Лидваль и Маркова, Дом с башнями, сквер на Троицкой площади и многие-многие другие). В изобилии использованы фрагменты моей книги «Архитектура петербургского модерна. Особняки и доходные дома» (первое издание – 2003 год).

«Творческий» вклад А. Д. Калюжной — в перестановке фраз, сокращениях и упущениях. Так, в главке о фабрике «Красное Знамя» она умудрилась потерять имя автора проекта выдающегося архитектора Э. Мендельсона. Среди массы ошибок и опечаток есть подлинные перлы. Переписав статью Т. И. Николаевой об особняке Э. Г. Игеля из «Петроградского района», Калюжная ввела в композицию здания «фигурные фонтаны» (вместо фронтонов).

Вот такими «фигурными фонтанами» все сильнее бьет наша краеведческая печать. И непонятно, как оградить серьезных авторов самостоятельных трудов от новых встреч со своими исковерканными текстами под обложками с чужими фамилиями.

09.07.2010